8 /495/ 678-27-30
Задайте Вопрос Специалисту

Главное меню

Калоприемники и уроприемники

 

 

 

ASTOM
ASTOM аватар
МОСКВА
Оффлайн

 Бадма Николаевич Башанкаев, колопроктолог.

Я родился в семье врачей: папа — хирург, мама — провизор. После школы сначала поступил в МГИМО, хотелось ездить за границу, но через полгода бросил и поступил в Первый мед (бывшая Академия им. И.М. Сеченова) — то есть занялся тем, чем был должен.

 

Я очень всегда любил поджелудочную железу: это большая и темная область в хирургии. Заболевания поджелудочной лечатся очень плохо. Врач должен быть виртуозом, в противном случае получит кучу рецидивов.

Мой близкий друг с детства страдал диабетом первого типа: эта болезнь не лечится, в общем, я загорелся: надо помочь. И стал заниматься этой темой. Моим ментором был профессор Александр Борисович Молитвословов, чудесный человек, искусный хирург, один из самых азартных популяризаторов хирургии. Научная работа в итоге привела на стажировку в Мюнхен.

Полгода в Германии — это была клиника Гросхадерн — я участвовал в пересадках поджелудочных с трупов живым людям под руководством профессора Ландта. Ландт — один из основоположников пересадки поджелудочной и почки больным диабетом. Мы сделали сорок трансплантаций почек и более десятка поджелудочных. Нам выделили комнаты в общежитии, которое находилось в двух часах езды поездом. Обход начинался в 7:30 утра. Тогда, чтобы не вставать в четыре, я подружился с ребятами, которые выдали мне ключ от сторожки охранника. В сторожке были туалет и горячая вода. Медсестра старшего отделения дала матрас и подушку. Часов в 11—12 вечера, когда заканчивалась работа, я шел спать в сторожку, расстелив матрас на столе — на полу было холодно. И к семи утра возвращался в клинику. Иногда меня будила женщина, которая приходила пылесосить сторожку: заходила и ужасно меня пугалась.

О том, как происходит трансплантация. Существует европейская служба трансплантации органов. Они сообщают больницам: «мотоциклист, удар головой, мозговая смерть, органы существуют, сутки поддерживаем жизнедеятельность, родственники не против, можно брать на “разборку”». И мы выезжаем на забор органов. Сначала заходят сердечные трансплантологи — забирают сердце, его нужно правильно отрезать, потом положить в лед и в специальный раствор — оно там не бьется, а лежит тихо, холодное. Потом идут печеночники, легочники и почечники. Мы в самом конце. Стоим и ждем, пока другие выходят с баночками. Заходим, забираем поджелудочную, свой крошечный кусочек, — и с мигалками несемся в больницу, куда вызывают пациента и его родственников. Иногда даже летали на вертолете. Такая операция длится от четырех до восьми часов.

Вернувшись, я защитил диплом о причинах хирургических осложнений, которые после трансплантаций развиваются в ранний послеоперационный период. Проблемный — примерно каждый пятый больной. Когда человек получает органы, максимально подходящие по антительным системам, собственный иммунитет набрасывается на чужое и сжирает или отторгает орган. В этот момент в России случился печально известный скандал, связанный с 20-й больницей, где я хотел начать карьеру. Трансплантологов обвинили в незаконном заборе органов у чуть ли не еще живого бомжа. Я совершенно уверен, что это был заказ. Трансплантация, например, печени стоит около полумиллиона долларов; посредники отправляют больных в Израиль или в Германию, получая огромные деньги, развитие трансплантологии в России им было невыгодно.

Поступая в аспирантуру, я выбрал колопроктологию своей темой. У меня к тому времени уже были публикации в медицинских журналах. В итоге я подал документы на президентскую стипендию для молодых ученых — на всю Россию их выдавалось штук двадцать — и попал в стипендиаты. Хирург П.В. Царьков, известный в сфере колопроктологии, посоветовал мне ехать к Стивену Уэкснеру — человеку, у которого я в итоге учился в Америке, в Кливлендской клинике, второй по значимости в мире. Я поехал на полгода — в итоге остался на четыре.

В Америку я впервые попал в школе по обмену и стал потом приезжать на каникулы. Друг семьи, в которой я жил, был терапевтом: я устроился к нему подмастерьем и все каникулы с 6:30 до 12 ночи ездил с ним на осмотры. Так проездил два лета. На третье он отправил меня к хирургу. Доктор Лапалоччи работал в Нью-Йорке: я выезжал в пять с потоком машин из Нью-Джерси. Там сделал свою первую аппендэктомию. Медсестра громко ругалась, но доктор сказал: «Цыц! Это мой ученик». В хирургии по-другому не учат.

Тогда еще не наступило 11 сентября, и к иностранцам относились очень лояльно.

То, что я увидел в Америке, стажируясь у Уэкснера, сильно отличалось от того, что я видел в России. Две разные вселенные. Банальный пример — лечение неспецифического язвенного колита. В России это оперировали так: толстую кишку убирали не до конца, выводя две кишки вбок; в итоге молодые люди 20 лет — а именно на этот возраст приходится первый пик заболевания — страдали по многу лет, а некоторые всю жизнь так и проходили с двумя стомами вбок и калоприемником. Тогда как уже в 1978 году в Англии и Америке было изобретено и принято другое лечение, частью которого была восстановительно-реконструктивная операция. Российскую колопроктологию до сих пор не признают за границей.

Другая разница — этическая. Например, отношение к больным. В Америке перед тем, как войти в палату, надо обязательно стучаться. Это уважение к чужому пространству. При осмотре принято накрывать интимные места: можно просто представить, что на месте пациента можешь оказаться ты. Вообще в Америке все учат делать так, будто больной — ты сам или твой родственник.

В России аспиранты недообразованны. Их, к сожалению, воспринимают как рабов, которые пишут истории болезни, таскают тяжелое, но им ничего не дают взамен. Люди, которые хотят чему-то научиться, пытаются найти способ уехать за границу.

Однажды мы «намывались» на операцию — это врачебный сленг, когда врачи моют руки перед операцией, — и я сказал Уэкснеру, что мне уезжать через месяц. Он подумал и говорит: «А сколько тебе нужно, чтобы остаться? Я дам эту сумму, тебе необходимо доучиваться». И поставил меня на зарплату ассистента. За четыре года жизни в Америке я получил кучу званий. Стал членом колоректальных обществ. Ездил читать лекции на симпозиумы мирового уровня — в Китай, в Сербию, в Бразилию.

Я несколько раз думал о том, чтобы остаться в Америке. Для этого нужно было подать на так называемый waver, то есть сказать, что калмыков притесняют. Мои знакомые из Бразилии так и сделали, сразу получили гражданство и остались. Я не стал. У меня в России работают родители, и их никогда не притесняли.

Уэкснер — пионер минимально инвазивной лапароскопической колоректальной хирургии. То есть он через маленькие дырочки делает те же объемы операции, что другие через огромные разрезы. Уэкснер начал, еще будучи юным. Сейчас ему чуть за пятьдесят, и он достиг всего, чего может достигнуть колоректальный хирург в этом мире. Он — президент всех обществ. У него очень острый ум и шикарная память. У него стажируется около 15—20 человек в год. Из России я был единственным — и больше, наверное, уже никого не будет.

Я много думал о тех парнях, которые в 20 лет на всю жизнь остаются со стомами. Думал об опухолях, при которых в России людям навсегда выводят кишку вбок. Почувствовал, что могу попробовать что-то поменять. Профессор Царьков тогда как раз возглавил отделение в центре хирургии на Пироговке. Однажды он позвонил мне и сказал: «Бадма, приезжай. Мне нужны люди, которые по-новому взглянут на колопроктологию». Мне было очень лестно. Плюс перспективы: Царьков мог возглавить НИИ колопроктологии. НИИ — мегафон на всю Россию, рупор колопроктологической мысли. Когда я увидел открывшиеся возможности, то решил — нужно возвращаться. Кроме того, в этой стране живут мои родители, они не становятся моложе. И я вернулся.

За время работы в отделении мы провели шесть или семь школ российской колоректальной хирургии. Для России это был первый уникальный опыт. Приезжали иностранные лекторы, которых я приглашал. Это был прорыв. Собрать таких звезд в одной операционной и на одной трибуне прежде не удавалось никому из отечественных колопроктологов. Вместо того чтобы ехать за границу, с трудом разбираясь в медицинском английском, хирурги приезжали к нам смотреть на операции live. Мы начали с аудитории в 150 человек, а последняя школа собрала уже больше тысячи. Новые подходы в нашем отделении были введены по умолчанию. Увы, не все прижились. При этом во многих колопроктологических отделениях, как частных, так и государственных, до сих пор делают совершенно безумные операции.

Моя ставка научного сотрудника в Пироговской больнице была 22 тысячи рублей. В Америке, будучи ассистентом, я получал гораздо больше. Большинство хирургов, дежуря по 10 ночей в месяц, получают тысяч шестьдесят — и счастливы. Наш рабочий день начинается в 6:30 утра и не заканчивается раньше 9 вечера. Знаете, почему в России врачи злые? Потому что у них, как у почтальона Печкина, велосипеда нет. А купи им велосипед, дай нормальную зарплату — они подобреют. Просто большинству врачей в стране финансово очень плохо. Когда видишь «Мерседес», припаркованный у дверей больницы, становится мучительно больно. Думаешь: «Я спасаю жизни и никогда не куплю себе даже “Рено” в кредит?» И каждый больной воспринимается как оскорбление твоему высокому врачебному званию, которое погрязло в болоте грязных, неправильных финансовых отношений. Вы скажете: «Знаем мы, как им деньги заносят». И в самом деле — заносят: это такая российская традиция, пойди еще откажись, не поймут, обидятся смертельно. Но я лично считаю, что деньги в конверте — это унижение хирурга. Я никогда в жизни не позволял себе вопросительного взгляда на пациента, а в России этот вопросительный взгляд, увы, распространен у врачей и еще у гаишников.

Поскольку взрослый мужчина в Москве с тремя детьми не может жить на 22 тысячи рублей в месяц, я принял предложение, от которого сложно было отказаться. Сегодня я — руководитель отделения колопроктологии в Европейском медицинском центре. У меня в подчинении пять хирургов. Я ввожу новые стандарты, которые требую выполнять. Здесь работают как в Америке — так, как я привык.
Наверное, это прозвучит нескромно — но получается, что я единственный колопроктолог, получивший хорошее систематизированное американское образование. Если я чего-то не знаю, то могу за 30 минут получить консультацию самого большого специалиста в любом подразделе своей специальности.

Конечно, в Америке жизнь лучше и безопаснее, но я пока что собираюсь побыть здесь. Потому что быть реформатором интересно. И потому что кто-то же должен: теперь, понимая ситуацию с колопроктологией в России, я просто не смогу уехать. Во всяком случае — пока.

Фото с сайта zdrav.ru
Источник:http://www.evrika.ru/article/1178 

 

В настоящее время Бадма Николаевич большой друг и соратник АСТОМа.

Является  хирургом-колопроктологом, руководителем клиники колопроктологии ЕМС.

http://badma.bashankaev.emcmos.ru/ 

 

Miluscha
Miluscha аватар
колостома
Санкт-Петербург
Оффлайн

Видела этого доктора в передаче "Врачи". Еще из его уст там прозвучало, что в огромной стране, как Россия, колопроктологи на вес золота, их всего 600 с чем-то человек (точную цифру уже не помню), а проблема в колопроктологии наиогромнейшая.

ЕЕээхх.awsad Завидую дяденьке, которому 75 (из второй передачи) и он восстановлен.

http://medo-port.ru/video/bolezni/smotret-video-peredacha-vrachi-efir-s-...

http://youtu.be/3M9-X8k-hwU

Доктору Б.Н.Башанкаеву огромного счастья и здоровья!

 

jilets009
jilets009 аватар
сигмостома
екатеринбург
Оффлайн

Остается сожалеть, что мы не в Америке...и мне не попался такой доктор... Присоединяюсь к пожеланиям Milushi.

От себя хочу пожелать Доктору Башанкаеву осуществления всех начинаний!!!!

Marinafrolikova
Marinafrolikova аватар
восстановлена
Москва
Оффлайн

Не надо жалеть,что мы не в Америке. Когда я столкнулась с проблемой со здоровьем,то естественно,как и все испытала шок и мы с мужем стали искать выход. Было принято решение продать дачу и квартиру мужа ( живем в моей) и лететь на лечение в Америку. Там есть близкие родственники,хорошие друзья и много знакомых. Всем дали задание найти клинику,а сами занялись срочной продажей недвижимости. Уже почти все было на мази и тут прозвучала такая фраза от одного из друзей,живущих в США,который компетентен в области медицины : " Такую серьезную проблему нашим врачам я бы не доверил. Наши соотечественники,которым требуется серьезная операция, делают ее в Израиле или Германии. У нас очень хорошая реабилитация,причем на дому,в госпиталях долго не держат. А в Германии и Израиле лучшая хирургия. На Израиль и Германию у нас уже не было времени и я все сделала здесь,в Москве,в 24-ой б-це. Со мной в палате лежала бабулька 87 лет и ей делали РВО! И сделали успешно. Бабулька шустрила по больничным коридорам на 3-ьи сутки после операции и всем хвалилась, что на 5-ый день чудненько сходила в туалет полуоформленным стулом. Так что и так бывает. Дело не только в возрасте,но и в сохранности замыкательного аппарата. 

Miluscha
Miluscha аватар
колостома
Санкт-Петербург
Оффлайн

Дело не только в возрасте,но и в сохранности замыкательного аппарата.

С замыкательным аппаратом у меня всё ОК !! Боюсь, что сосуды уже плохие, какие-то хрупкие, чуть заденешь невзначай и больной синяк, т.е. гематома. С IV стадией вроде как в глубокой ремиссии. Но боюсь, вдруг активизируется какая-нибудь клеточка при хирургических вмешательствах. Это меня всегда останавливало, когда мне лет 7 назад предлагали РВО в ГНЦК.

Marinafrolikova
Marinafrolikova аватар
восстановлена
Москва
Оффлайн

Людмила,вы это серьезно? Есть возможность сделать РВО и вы сомневаетесь? Нет,вообще-то я понимаю ваши сомнения,вроде как не буди лихо,пока оно тихо. Но проконсультируйтесь с другими врачами. Насколько я знаю,теперь пришли к выводу,что РВО никоим образом не влияет на возможность рецидива. Он ( рецидив) может быть и без РВО. И таких случаев много,даже среди наших форумчан,увы. Вы даже представить себе не можете,какие обалденные ощущения после РВО. Точнее,не сразу после,а когда все приходит в норму. До болезни таких ощущений не было,поскольку живешь нормальной жизнью,ну вроде и не замечаешь,что нормальное посещение туалета-это кайф.  Со стомой жить привыкаешь,приноравливаешься,понимаешь,что стома спасла тебе жизнь и радуешься этому. Сомневаешься,решаться на РВО или нет. А когда все позади и ты снова обрела обычное тело.... ну у меня просто нет слов,чтобы передать эти ощущения и мне искренне хочется,чтобы как можно больше людей,которым это можно сделать по мед.показаниям, ошутили тот же кайф.

Знаете что, попробуйте официально записаться на консультацию в стом.кабинет в 24-ю больницу ( у Савкловского вокзала в Москве ). Там разговаривают так,как будто вы не к врачу пришли,а в гости к хорошим знакомым,настолько все доброжелательно и человечно. Поговорите с ними относительно РВО в конкретном вашем случае. Я понимаю,вы считаете чудом уже тот факт,что смогли выкарабкаться из 4-ой стадии.По статистике вы вошли в 5% счастливчиков . И боитесь вновь искушать судьбу. Но поговорить-то можно,а вдруг окажется,что действительно нет никакой связи между рецидивом и РВО.   

Flickter
Flickter аватар
Колостома
Астрахань
Оффлайн

Marinafrolikova    Вы так красочно описали свои ощущения после РВО, что я извелся черной завистью, читая Вас  и понимая, что никогда не испытаю подобного  Smile

Marinafrolikova
Marinafrolikova аватар
восстановлена
Москва
Оффлайн

Ой,вот этого,пожалуйста,не надо. Черная зависть до добра не доведет. Мне казалось,что здесь все сопереживают друг другу и радуются чужим достижениям. Пока не сталкивалась с черной завистью. Завидуйте по-белому,пожалуйста. А еще лучше не завидуйте вообще,а радуйтесь,что живете и наслаждаетесь жизнью. Кому-то это не дано.Много молодых покинуло этот мир,а они так хотели жить,пусть и со стомой. И еще: есть множество людей,которые могли бы позавидывать вам. Например,люди,испытывающие сильные боли,муки,чья опухоль признана неоперабельной. Они бы многое отдали бы за жизнь со стомй,но без боли. Они могут позавидовать вам,что вы будучи не очень молодым тем не менее делаете ремонт в доме,живете практически полноценной жизнью, ходите на рыбалку и путешествуете. Кому-то это не дано. Хотели бы вы стать объектом черной зависти? Думаю,что нет. Жизнь со стомой отнюдь не самое страшное,что может произойти с человеком.

А красочно,как вы говорите,я оисала свои ощущения после РВО отнюдь не затем,чтобы похвастаться или вызвать зависть у тех, кто не может это сделать, а для того,чтобы те,кому это доступно по мед.показаниям,но кто не может решиться на РВО из опасений рецидива основного заболевания или по другим причинам, еще раз обдумали решение. 

Miluscha
Miluscha аватар
колостома
Санкт-Петербург
Оффлайн

Да, что вы, МАРИНАфроликова, наш ФликтерБорисыч завидует по-черному из белых, самых чисто-белых побуждений smile Мы же все понимаем, что есть ситуации, когда очень хочется, но уже никак низззя, т.е. стома накрепко и навеки "приварена", ибо другой выход навеки "заварен". Потому и возникает зависть, но безусловно самая чистая, хотя слэнг "по-черному" звучит зловеще и пугает разве что суеверных. Уверена(ны), что вы не из тех. Да и тут вроде как таких не наблюдалось wink

Радуемся за всех восстановленных и будем переживать (и завидовать) за тех, кто подвергнется РВО.

 

Grahqina
Grahqina аватар
восстановлена
Вологда
Оффлайн

Вы даже представить себе не можете,какие обалденные ощущения после РВО. Точнее,не сразу после,а когда все приходит в норму.

это даа, точнее и не скажешь...

Marinafrolikova
Marinafrolikova аватар
восстановлена
Москва
Оффлайн

Могу ,отбросив стыд,сказать и точнее: какой балдеж пойти в туалет с книжечкой и кайфовать,сидя на белом друге. И потом испытывать ощущения легкости во всем теле. Так хочется,чтобы подобное испытали все,кому это можно сделать. Ведь люди обкрадывают себя,смиряясь с нынешнем своим положением. Знаете,раньше ( не знаю,когда именно,но точно знаю,что такое было) бытовало мнение,что рак боится ножа. В смысле,что лучше не оперировать,а жить,сколько отпущено. А как только опухоли коснется нож,она туж же начинает расти с удвоенной силой. Но ведь это же не так. Если б не операция,где бы были сейчас многие из нас..... . Так и здесь. Волков бояться в лес не ходить. Сама операция- менее часа, восстановительный период- несколько дней. Зато потом необыкновенное ощущение ,тебе становится доступно многое из того,что раньше если и делала,то с оглядкой. Могу еще привести такое сравнение. Сидит человек в душной комнате,привыкает к спертому воздоху и не замечает,как тяжело дышать. Люди,входящие с улицы,стараются побысрее выскочить и не понимают,как можно долго находиться в такой духоте. А ты привык,тебе вполне нормально. Но вот ты заканчиваешь дела и выходишь за дверь. Делаешь вдох и голова кружится от свежести и необыкновенной легкости. И ты уже не понимаешь,а правда,как можно целый день провести в такой душегубке?  Это как из загазованного города приехать на дачу. 

Разумеется,эти рассуждения не касаются тех, кому нельзя делать РВО не из-за нерештельности или боязни,а по мед.показаниям. Здесь все по-другому. Лучше жить со стомой,чем не жить вообще. В этом случае можно и нужно найти кучу преимуществ жизни со стомой и радоваться каждому дню.